Жизнь большинства людей определяется их окружением. Обстоятельства, в которые ставит их судьба, они принимают не только с покорностью, но и охотно. Они похожи на трамваи, вполне довольные тем, что бегут по своим рельсам, и презирающие веселый маленький автомобиль, который шныряет туда-сюда среди уличного движения и резво мчится по деревенским дорогам. Я уважаю таких людей: это хорошие граждане, хорошие мужья и отцы, и, кроме того, должен же кто-то платить налоги; но они меня не волнуют. Куда интереснее, на мой взгляд, люди — надо сказать, весьма редкие, — которые берут жизнь в руки и как бы лепят ее по своему вкусу.
Может быть, свобода воли нам вообще не дана, но иллюзия ее нас не покидает. На развилке дорог нам кажется, что мы вольны пойти и направо и налево, когда же выбор сделан, трудно увидеть, что нас подвел к нему весь ход мировой истории...
Всё дело в том, что невозможно управлять невинными людьми. Единственная власть, которую имеет любое правительство, это право применения жестоких мер по отношению к уголовникам. Что ж, когда уголовников не хватает, их создают. Столько вещей объявляется криминальными, что становится невозможно жить, не нарушая законов. Государство с абсолютно законопослушными гражданами перестанет развиваться. Что оно кому-нибудь даст? Но достаточно издать законы, которые невозможно выполнять, претворять в жизнь, объективно трактовать, — и вы создаете государство нарушителей законов и наживаетесь на вине.
А человека нельзя обезвредить иначе, как обвинив в том, в чем он может признать себя виновным. Если он когда-то прежде украл десять центов, вы можете применить к нему наказание, предусмотренное для взломщика сейфов, и он примет его. Он перенесет любые невзгоды и поверит, что не заслуживает лучшего. Если не хватает поводов обвинить человека, надо их придумать. Если внушить человеку, что смотреть на весенние цветы —преступление, и вам нам поверит, а потом взглянет на них, вы сможете делать с ним что захотите. Он не будет защищаться. Ему и в голову не придет, что он вправе защищаться. Он не станет бороться. Но надо опасаться людей, которые живут на уровне собственных принципов. Надо держаться в стороне от человека с чистой совестью...
Не обязательно, что этот человек — умён. Интеллигенция первой начинает вопить, когда ни за что ничего не будет, и первой затыкается при малейшем намеке на опасность. Они годами плюют на тех, кто их кормит, и лижут руки тем, кто бьет их по слюнявым физиономиям. Разве не они потворствовуют головорезам, захватывающим власть? Разве не они надрываются, перекрикивая сигнализацию, и срывают замки, распахивая двери для бандитов, чтобы потом даже не пискнуть?
Разве не интеллигенты разглагольствуют о том, что они друзья рабочего класса? Зато вы прекрасно слышите, как они распинаются перед замордованным народишком, будто голод является спасением, рабство — свободой, камеры пыток — проявлением братской любви, и если народишко этого не понимает, то поделом и страдает. Будто во всех их бедах виноваты те, чьи искалеченные тела гниют в тюремных подвалах, а не вожди, добрые и милосердные!
Интеллигенция? Можно ожидать неприятностей от кого угодно, только не от современной интеллигенции: она все проглотит. Последняя портовая крыса из профсоюза грузчиков может оказаться куда страшнее: она может вдруг вспомнить, что она — человек, и тогда с уже ним не справиться. Но интеллигенты? Они давным-давно забыли, что они люди. И подозреваю, что именно для этого их обучали в их университетах. Делайте с интеллигенцией что хотите. Она все стерпит.
Куда опаснее умного человека тот, кто способен мыслить критически. Который превыше всего ставит собственное суждение.
Единственная вина жертв в том, что они признают за собой вину, в том, что они забывают, что то, что заставляет их быть уверенным, и есть моральный принцип — лучший кодекс и закон. Что надо драться за свое. Независимо от того, прав ты или не прав по мнению кого-то. Настаивать. Даже если придется этим сделать хуже себе, надо быть собой. Потому что человек до тех пор остается человеком, пока не признает оценку, которые дают ему другие, как свою собственную.
Никогда не сердитесь на человека за то, что он говорит правду. Преданный человек говорит прямо. Не существует скверных мыслей, — злом является лишь отказ мыслить.
Если вы не можете принять решение из-за конфликта между умом и сердцем — доверьтесь уму. Всегда думайте о тех доводах, которые убеждают вас в вашей правоте, а не о том факте, что кто-то убежден в обратном. Если у вас нет уверенности, не принимайте во внимание чужую уверенность.
Мнение есть результат суждения, а не его подмена. Никогда не поддавайтесь соблазну подменить свое суждение чужим.
No comments:
Post a Comment